Одиссея "Варяга" - Страница 271

271

Уверенно держась на волнах, он вскоре понял, почему русский броненосец повернул на его мины. Оказывается тот вставал кормой еще к одному миноносцу, атакующему его. По-видимому, он был раньше замечен русскими, а возможно просто находился ближе. Так или иначе, но ни одного попадания во вражеского левиафана Такэбо так и не увидел, зато видел задравшуюся корму горящего и тонущего миноносца... Кто это был так и не удалось узнать. Вскоре мимо прошла активно работающая боевыми прожекторами и постреливающая "Полтава", а за ней во мгле смутно угадывалась туша еще одного броненосца такого же типа. Следовательно, это был "Петропавловск". С него светили в сторону противоположную от плававших группой японских моряков, поэтому происшедшее дальше Такэбо видел хорошо.

Справа, из темноты, оттуда, где должен был находиться по плану Љ42, практически бесшумно, и как то совсем не быстро, в сторону приближающегося последнего русского броненосца по поверхности моря мимо них скользил темный силуэт двухтрубного миноносца. Русские по нему не стреляли! Возможно, не видели. Все ближе и ближе... Плавающие группой японские моряки с "сорокового" затаив дыхание ждали развязки. Но нервы у кого-то все-таки не выдержали...

- Мы здесь! Помогите нам! Мы здесь!

- Молчать, трусы! Заткнитесь! Вас могут услышать враги! - рявкнул разъяренный таким поведением своей команды Такэбо.

Луч одного прожектора с фор-марса броненосца неожиданно быстро начал разворачиваться в его сторону, за ним скользнул второй... Но было уже поздно! С четырех кабельтов, практически в упор, миноносец выпустил две мины и, дав полный ход, накренился в развороте. Было видно, что броненосец тоже пытается развернуться, спасаясь от пущенных в него торпед, но тщетно. Ослепительный свет прожектора ударил по глазам держащихся на воде японских моряков, вокруг вновь ревели снаряды.

Грохот первого взрыва, взметнувшего громадный столб воды против первой трубы "Петропавловска" заставил Такэбо отчаянно заорать "Хэйки Тенно Банзай"! "Банзай"! неслось с воды и с палубы уходящего от артогня, вновь приближающегося к ним миноносца. В него попадали снаряды, их красные дымные вспышки были отчетливо видны. Но он все бежал, бежал...

Удар второго взрыва был глуше и гуще. Казалось, что столб воды приподнял из воды грузную корму русского корабля. И тут все его прожектора вдруг разом погасли. Но ослепленные их мертвенным светом глаза Такэбо отказывались пока что-либо видеть. Кто-то рядом орал "Банзай"! И он сам опять кричал "Банзай"! Месть была сладка. Такэбо не сомневался, что вражеский исполин обречен. Его люди и он сам выполнили свой долг сполна...

О том, что "Петропавловск" не затонул, кавторанг Такэбо узнал лишь в госпитале Порт-Артура. Первая торпеда попала в броневой пояс накренившегося при развороте корабля и не причинила серьезных повреждений, если не считать таковыми одну утонувшую бронеплиту и затопление угольной ямы. Зато вторая сработала как должно, угодив русскому броненосцу в то же самое интимное место, как и ее сестра-близняшка "Цесаревичу" несколько месяцев назад. К сожалению для японцев, трюмные и механики русского корабля действовали быстро и решительно - таблицы и схемы контрзатоплений были вызубрены как отче наш. В результате принявший более полутора тысяч тонн воды корабль смог своим ходом добраться до Тигрового хвоста, а после авральной разгрузки, был введен во внутренний бассейн, где под него уже переделывали кессон "Цесаревича".

Такэбо был подобран с воды в бессознательном состоянии проходившим мимо русским истребителем. Он оказался единственным выжившим японским офицером, видевшим атаку "сорок второго". Как и при каких обстоятельствах затонул этот героический миноносец, так и не удалось установить точно...

Воспаление легких - это конечно не боевые раны, поэтому японский офицер был искренне удивлен тем, когда в госпитале его посетил сам командующий русским флотом адмирал Макаров. Выразив восхищение храбростью и решительностью моряков его дивизиона, Степан Осипович даже разрешил выздоравливающему офицеру написать краткий рапорт о проведенном бое своему командованию.

****

Броненосный крейсер "Адзума" был в числе двух не получивших под Кадзимой существенных повреждений. Поэтому он и был отправлен Камимурой проверить сообщение о якобы замеченном у пролива Лаперуза "Богатыре", ведущем аж три захваченных транспорта. Сам русский крейсер при встрече мог без труда оторваться от более крупного японца, но вот транспорты еще можно было попытаться вернуть. Беда только в том, что в спешке отбытия "Адзуму" не успели даже нормально догрузить углем. Но его командир решил, что на поиск "Богатыря" ему угля хватит, а там можно и догрузиться с отбитых у русских транспортов. Со снарядами ситуация была не многим лучше - в порту все были заняты постановкой в плавдок тяжело пострадавшего "Якумо" и временной заделкой пробоин "Идзумо". Да и не было в Хакодате восьмидюймовых снарядов. Перегрузку боезапаса с поврежденных крейсеров на уходящие в море пришлось организовывать на ходу, и до выхода успели догрузить всего ничего. Вместе с остатками после боя, в погребах "Адзумы" сейчас ждали своего часа не больше чем по 20 снарядов на ствол главного калибра. Более легких шестидюймовых успели загрузить по 50 на орудие. Но, по тому же принципу, Фудзии решил, что для боя с "Богатырем" - тоже неизбежно растратившим боекомплект в том же бою - хватит.

271