Одиссея "Варяга" - Страница 192

192

И на счет двигателя этого, американского... Незадолго до вашего появления в Петербурге, был у меня разговор с вице-адмиралом Верховским. Он тогда рассказывал мне о скоростных катерах и их гонках. Увлекательно, кстати! Может быть после войны и у себя нечто подобное организуем...

Так вот: в Германии с инженером Даймлером уже более десяти лет работает наш соотечественник. Зовут его... Фамилию только запамятовал сейчас. Странно. Вообще то память меня редко подводит... Но не суть важно, вспомню обязательно... По словам Владимира Павловича, инженер этот ему рассказывал, что при его содействии немец уже выстроил и продает газолиновую машину силою в 350 лошадей. Более того, этот наш изобретатель как раз сейчас строит скоростной катер уже со своей машиной. С силою в 450 лошадей!

Кроме того он достиг выдающихся успехов в конструировании двигателей для авто. Он был в Петербурге еще год назад, и тогда демонстрировал мне немецкие грузовые машины с его двигателями. Мы закупили их для флота, а на "Лесснере" по лицензии Даймлера их строят и сейчас. Он там консультантом, хотя и живет в Германии. Верховский мне говорил недавно, что в случае нашего интереса он в четыре дня готов быть в Петербурге. Стоит пригласить, как Вы думаете?

- Несомненно, государь! Если это так, и разница по силам в полтора раза, тем более сам он наш, русский... Полагаю, что это немедленно нужно сделать. И, кроме того, предлагаю пригласить как можно скорее Алексея Николаевича Крылова - заведующего опытовым бассейном. Будущее показало, Ваше величество, что это великий ум... Больше того, впоследствии он станет самым знаменитым российским ученым-кораблестроителем. С ним, кстати, неплохо бы обсудить и некоторые моменты по изменениям в проектах новых броненосцев, они хоть к этой войне и не успеют, но зачем строить заведомо слабые корабли? Вы ведь докладную Руднева о новых линкорах прочли, и как я понимаю, общие идеи одобряете...

- А куда денешься, приходится одобрять, раз уж предотвратить постройку английского броненосца мы не можем... И опять нужны деньги, огромные деньги! Вы хоть представляете себе, в какие суммы все это нам встанет! 24 миллиона по бюджету прошлого года считайте уже выкинуты на ветер...

Не Кутейникова значит, Крылова, говорите... У нас был уже один знаменитый... Так его круглое создание, похоже, больше никогда из Севастополя не вылезет...

- Ваше Величество, это, клянусь Вам, - совсем другой случай. Адмирал Попов все-таки не был ученым-кораблестроителем. В нашей же ситуации, именно с Алексеем Николаевичем нам и нужно обсудить все моменты по этому катеру, по винтам в частности, да и где строить, из чего, если у нас. Может быть в Або? И, простите, но упомянутый Вами генерал Кутейников, уж слишком в возрасте для таких задач. Слишком инертен, да и не здоров уже.

- Что ж. Давайте пригласим Крылова... С этой его вечно торчащей, неухоженной бородой... Алики его уже увидела однажды... И чуть не испугалась до полусмерти. А ей бы это - ох, как сейчас ни к чему... Хотя, при чем здесь борода, конечно... Дело есть дело. Можно даже сегодня, часа за два до ужина...

Да, кстати! Вспомнил! Фамилия того инженера Луцкой! Или Луцкий... Точно Луцкий!

- Ваше величество, Николай Александрович, а что если мы сами к Крылову, посмотреть как там опыты в бассейне идут, съездим? И ничего нас смущать не будет. Кроме того лучше день другой подождать, пока Луцкий приедет, и его туда же пригласить. Вы сами прибудете инкогнито, поскольку вопрос важнейший, и уши лишние не нужны вовсе.

- Разумно... А переговорим у Менделеева, в лаборатории. Так по этому вопросу и порешим пока. Из флотских приглашу только Дубасова и Чухнина. Секретным предписанием. Рожественский сейчас на "Ростиславе" стрельбы организует для артиллерийских офицеров и комендоров с "бородинцев". Не буду его отвлекать...

Ну, что ж. Значит, до завтра, Михаил Лаврентьевич. А в пятницу с утра поедем смотреть "Орла", раз уж Вы так настаиваете...

И так изо дня в день. Кроме перманентных попыток изменить мировоззрение царя в отношении внутренней ситуации в России, Вадику приходилось координировать игру на бирже и достройку Кругобайкалки, продавливать просьбы и заказы двух своих товарищей через инстанции, держать руку на пульсе подготовки к уходу на Восток новых эскадр, организовывать на будущее опережающее развитие российской военной техники и следить за перестановками в командовании армии и флота. Да еще и антибиотики: расчеты, склянки, шприцы, живые мыши, дохлые мыши...

Каждый божий день недосып и нервное напряжение накапливались, и вот однажды, когда они, наконец, достигли критической массы, у доктора элементарно сдали нервы. Причем, как и следовало ожидать, "рвануло" по поводу того вопроса, где его успехи выглядели скромнее всего. Вернее их вообще не было, и даже не намечалось...

****

Это случилось через двое суток после вышеописанного разговора о катерах, моторах и новых линкорах. Во время очередной "беседы без свидетелей" в Александровском дворце Царского Села, хронически не выспавшийся Вадик по просьбе августейшего собеседника излагал некоторые подробности того, что случилось в итоге трагического развития русско-японской войны в его мире, и как хорошо было бы всего этого не допустить. Отдохнувший и погулявший с утра по парку Николай, как всегда, очень внимательно, и почти не перебивая, выслушивал вадиковы эмоциональные воспоминания о будущем.

Но когда Банщиков попытался заострить ситуацию на том, что вся эта череда бед была предопределена кризисом государственной системы управления, Николай слегка приподняв бровь, что говорило о легкой степени раздражения, стал неторопливо излагать, что и как следует делать. Ни на йоту при этом не изменив ни одного своего решения, по сравнению с известной Вадику историей, поскольку в основе всех этих рассуждений царя лежало одно: принцип незыблимости самодержавия и его государственных институтов.

192