Одиссея "Варяга" - Страница 80

Тем временем, отряженные с "Рюрика" и других крейсеров офицеры и камендоры пытались освоить стрельбу из незнакомых им орудий системы Армстронга, при этом расходовать ограниченный запас снарядов Руднев им запретил, мотивируя это тем, что через пару дней они вволю настреляются по живому неприятелю.

Команды минеров аккуратно топили мины в битом льду. На предупреждение, что до четверти мин не сработает из-за того, что провода будут порваны льдами, Руднев хладнокровно ответил приказом установить не две сотни, а двести пятьдесят мин, ровно на четверть больше, чем наконец-то привел начальника порта в молчание. Тянули километры проводной паутины, чем придется изолировали их соединения (когда поручик-минер пожаловался Гаупту, что треть мин при использовании на морозе такой изоляции может не сработать, тот приказал ему ни в коем случае не говорить об этом Рудневу).

В последний день успели оборудовать на сопке подле дальномерного поста хранилище аккумуляторных батарей для питания минного заграждения. Работающие в три смены матросы, солдаты и офицеры не могли понять только одного - почему контр-адмирал так уверен, что все работы обязаны быть завершены именно к 22-му числу?

****

22-го февраля 1904 года японских крейсеров в окрестностях Владивостока замечено не было. Так же, как и 23-го и 24-го...

Вечером 24-го, после очередного дня, проведенного в полной готовности к отражению несостоявшийся атаки японцев, Владивосток засыпал. В номере гостиницы, за закрытыми дверями слегка пьяный контр-адмирал Руднев изливал душу лейтенанту Балку.

- Ну как, как я мог ошибиться? Это же одна из основных дат русско-японской войны! 22-го февраля по старому стилю, набег Камимуры на Владивосток. Ну и где эта скотина косоглазая? У меня сегодня весь день ощущение, что на меня все пальцем показывают, вот мол, тот самый контр-выскочка, который заставил весь город двое суток вкалывать без сна зазря! Вася, мне же теперь никто не поверит в этом городе!

- Петрович, погоди. Ты что, кому-то обещал, что японцы придут именно 22-го?

- Не помню... Кажется, нет, но что это меняет? Я весь город гнал, как лошадь, чтобы поставить мины и быть готовыми стрелять именно 22-го! Где этот Камимура? И Макарова я, получается, просто обманул, когда отказался к 22-му быть в Харбине. И сволочь какая-нибудь уж точно настучит, что я был с похмелюги, и что...

- Уймись! Ну, что ты психуешь? У Камимуры сейчас по сравнению с нашим миром проблем добавилось, а крейсеров стало на один меньше. Может, он бункеруется, может, ему надо больше времени, чтобы собрать корабли. Ведь если его крейсера посылали ловить "Варяга", а больше посылать некого, то они были в разгоне по одному-два. Небось, пока все собрались в Сасебо, забункеровались, пока дойдут сюда - вот тебе и денька два-три задержки.

А может, они вообще операцию отменили, и тогда я точно тебе не завидую, когда пред очи Степана Осиповича предстанешь... Или наоборот - возьмут, да и усилят Камимуру парой броненосцев. И попробуют утопить "Гарибальдей" прямо в гавани. Это будет тебе урок, Петрович.

- На какую тему урок? - не въехал Петрович.

- Не полагайся больше на свои знания той истории войны. Ты ее уже переписал. Непонятно только, в какую сторону... Думай головой, теперь тут все точно пойдет не так, как у нас. Так что все даты по ходу боевых действий можешь смело забыть. Ты мне лучше скажи, почему у меня на телеграфе отказались принять телеграмму в Питер Вадику, сослались на твой приказ? Это ты из-за того прикола нашего дражайшего юного графа Нирода?

- Не. Это уже замяли. Телеграммы ни у кого не принимают. Я запретил отправлять все, что не имеет моей визы. В городе полно японских шпионов, кроме как по телеграфу, они о минной постановке никак сообщить не успеют. Так чем думать - кто и каким кодом чего передает, я решил, что проще заблокировать всю связь на пару дней. Потерпят.

- Ну вот. Это я и называю - думать своей головой! Ведь можешь же! Только мою телеграмму завизируй, да? Я хочу, чтобы Вадик мне из Питера кое-что подогнал. И еще, если у нас задержка на пару дней, я, наверное, успею еще один сюрприз Камимурушке устроить - выдели мне с полсотни гильз от шестидюймовых выстрелов с бездымным порохом и столько же картузов с бурым, да роту солдат гарнизона.

- Да, фигня вопрос. А если Гаупт вздумает опять хорохориться, я ему...

- Стоп! Петрович, тормози шашкой махать... Сегодня у нас с тобой 24 февраля. Так? Да, конечно, уже 25-е... Вадик наш с самодержцем познакомился и теперь до тела, то есть до ушей и мозгов, допущен. Так? А сочетание этих двух фактов есть очень положительная вещь, потому как имелись у меня на счет второго момента определенные сомнения. Весьма серьезные, кстати.

Давай-ка мы пожуем, наконец, самую главную тему. Потому как без понимания куда мы рулим в стратегии войны, можем запросто налажать в тактике, нажить смертельных врагов, что похлеще Того и Оямы окажутся, и запросто скрутят нам шею. А Вадику в первую очередь, ибо попал он сейчас в форменный гадючник... Не возражаешь против такой логики?

- Валяй. Только у тебя, что, досье или рецепты для него имеются?

- Поймешь, если перебивать не будешь. Ну-ка, напомни лучше: когда в нашем мире японцы вломили Засуличу в первый раз на Ялу?

- 18 апреля...

- Так... Итого, если учесть весь тот гимор, который ты им в Чемульпо вкатил, до этого события еще ДВА месяца. Минимум!

Петрович. Два месяца - это или пшик для одних, или целая вечность для других. Ты себя к какой категории относишь? Ко второй!? Здорово, а то я как кислую рожу твою часов пять назад увидел, подумал, что к первой! Хорош карандашами кидаться! У них грифель от этого трещит, не фламастеры же...