Одиссея "Варяга" - Страница 476

476

Как и в нашей истории, поводом для демонстрации стало увольнение четырех рабочих Путиловского завода. Тот, несмотря на радостные вести с Дальнего Востока, забастовал третьего января. Его поддержали еще несколько предприятий, а там дошло уже и до политических требований. Но по сравнению с нашей историей, в забастовке участвовало раза в два меньше рабочих... Однако список политических и экономических требований бастующих, от нашего практически не отличался. Ситуация в обществе кардинально поменяться за столь короткий срок просто не могла. Зато изменилась реакция властей.

Если в нашем мире Николай просто приказал навести порядок и даже не рассматривал возможность встречи с подателями петиции, то сейчас... Еще до того, как "Собрание русских фабрично-заводских рабочих" Гапона и Петербургский комитет РСДРП распространили в прокламациях известие о готовящейся манифестации, в "Петербургских ведомостях" от 5-го января вышли сразу два царских указа. Если в первом, посвященном Шантунгской победе, было подробно перечислено кто и чем награждается в связи с этим героическим деянием, то во втором пунктуально расписывался порядок "народного шествия к Зимнему дворцу", где группа выборных от "всех принимающих участие в шествии организаций" должна была встретиться с царем, изъявившим желание лично пообщаться с народной депутацией. Ниже были расписаны задачи жандармов и гвардии на случай нарушения этого порядка, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в том, что ситуация из Зимнего контролируется. Причем жестко.

И хотя там черным по белому было написано, что Царь примет депутацию во дворце, а не выйдет лично к народу, как того требовал в своих речах и выступлениях Гапон, несколько групп заговорщиков, которые воспользовавшись благоприятным моментом, собирались устроить главное политическое убийство России нового двадцатого века, были вполне удовлетворены таким ходом событий.

Сейчас небольшая толпа выборных кучковалась в гардеробе Зимнего, где им, к их глубочайшему изумлению, предложили сдать верхнюю одежду в гардероб. На робкий, заданный в полголоса, вопрос кого-то из рабочих, "а это еще зачем", встречающим депутацию морским офицером был дан ошеломляющий ответ.

- Господа, вы что, в тулупах да зипунах с царем чай собираетесь пить?

- Ка... как... какой чай? - отчего-то стал заикаться член партии социалистов революционеров Петр (Пихас) Рутенберг, давно и с дальним прицелом обхаживавший Гапона, и потому оказавшийся так же среди выборных.

В отличие от большинства делегатов Рутенберг, при подготовке к покушению, близко знакомился с привычками царя. И он то знал, что чаепитие для Николая это почти священнодействие, на которое обычно допускались пять, шесть избранных особо близких к нему людей. Чего он не знал, так это каких трудов стоило Вадику и Ольге убедить самодержца принять именно такой формат этой церемонии.

- Ну, не за водкой же с селедкой обсуждать судьбу России, чай не в трактире на Нарвской стороне, - пристально глядя в глаза Рутенбергу, произнес давешний морской доктор, в котором тот узнал популярного с недавних пор Банщикова, - прошу всех сдавших верхнюю одежду в гардероб по одному пройти в арку. Да-да, вон в ту, со Святой Софией на верху.

- А это что за икона, что-то я такую не припомню, канон странный, - некстати заинтересовался Гапон, который кроме нештатного полицейского осведомителя был еще и батюшкой.

- А, это нам намедни из первопрестольной привезли, эту икону недавно нашли в Лавре, говорят особая икона-охранительница, по преданию она должна от царствующего рода отвести беду, - на помощь Вадику, совершенно не владеющему вопросом иконографии, пришла его ненаглядная Ольга, появление которой в белом воздушном платье сразу отвлекло внимание от странной арки, не каждый день простой рабочий видит сестру императора, - А времена нынче такие, что мы никакими предосторожностями пренебрегать не можем себе позволить. Вдруг господь снизойдет и поможет нам грешным...

В отличие от безбожника в прошлом и пока не до конца еще пришедшего к вере в настоящем Вадика (хотя, наверное, логичнее было бы сказать как раз наоборот), Ольга Александровна в бога верила. Хоть и без лишней истовости, но всерьез, и в ее устах слова об иконе прозвучали совершенно естественно. Когда она предложила установить на арке древнюю чудотворную икону, Вадик поначалу взбеленился. Но аргументация княгини бывшей неплохим психологом, его убедила.

- Кстати о временах... Господа! Всякий, кто попытается пронести любое оружие на встречу с Его Величеством, будет убит на месте, - вернул себе контроль над ситуацией и внимание отвлеченных явлением "ангела господня" депутатов, Вадик, - уж не обессудьте, но у нас в разгаре война-с, и японские агенты могут воспользоваться моментом для обезглавливания державы. Так что если кто, по глупости, что из оружия притащил - сдайте в гардероб, потом вам все вернут в лучшем виде. Заодно и все металлическое тяжелее нательного креста - тоже тудаже, а то у нас на "Варяге" был случай - два матроса повздорили, и один в другого кружкой запустил, железной... Ну, казалось бы, делов-то? Так не удалось мне откачать потом беднягу, в висок попало... Одному морские похороны, другому трибунал и расстрел. Так что металлические предметы в присутствии Его Величества тоже не допускаются. Ну, с Богом, перекрестясь, кто православный, по одному через арку марш - марш. У государя Николая Александровича довольно дел, давайте не будем его задерживать сверх необходимого.

476