Одиссея "Варяга" - Страница 470

470

Михаил привычно пропустил мимо ушей фамильярность, он прекрасно понимал, что вспоминая о ТОМ времени, Василий автоматически переходил и на тот стиль общения. Гораздо менее формальный.

- Кстати, понять, из чего у тебя яйца, как говорится в американской же поговорке, можно только таким образом, а никак иначе, - только под обстрелом. Причем не любым, не учебным, а когда знаешь, что в тебя садят всерьез, и с глубоким искренним желанием попасть. Ну, нет такого критерия в мирной жизни, - вот нет, и все. А суррогаты вроде экстримов разнообразных - так ребята в них вызывают только сочувствие бессмысленностью риска, у тех кто прошел через настоящую войну. Поэтому ветераны войн - это такой типа клуб, и именно на базе этого клуба нам может и удастся перестроить Россию достаточно быстро.

Эти люди знают, что боялись, хотя и редко в этом сознаются. Они знают, что этот страх перешагнули. Потом знают, что такое эта страшноватая в мирной жизни эйфория, и что ее они тоже перешагнули. Может они это сами не понимают, но они - самый элитарный клуб из всех, если только не свихнутся и не сопьются. И когда они говорят, что снова хотят туда - они не врут, потому что эта эйфория, этот кураж Миш, это кайф, с которым я, например, ничего не сравню. Слабоваты все остальные кайфы по интенсивности, даже рядом не лежали. Вот такой мой тебе рассказ. Извини, что не обошелся без банальностей и ничего, наверное, нового, я для тебя на этот раз не открыл.

Немного помолчав, Балк молча опрокинул еще стакан, явно вспоминая всех тех, кто из тех войн, что он прошел не вернулся. Потом задумчиво продолжил.

- А вот немного того, чего ни у кого не встречал, или так было только у меня? Во время боевых, причем не только в бою, а на весь период нахождения в зоне боевых действий, снижается мировосприятие. Ну, слух-то понятно, что садится, все-таки стреляют... Но вот при этим снижается и цветность, я лично все окружающее видел как с серо-черным фильтром. Правда, и так ярких цветов не много, но даже огонь какой-то с серым налетом. И кровь какая-то сразу бурая, а не алая, а ведь из артерий должна быть алая... И запахи все прибиты, - ну опять же, можно объяснить, - сам воняешь потом, опять же гарь все время... И тактильные ощущения снижены, - ну, руки и морда все время грязные, остальное тоже не очень чистое, под одеждой и бронетюфяком.

- Под чем? - переспросил Михаил.

- Бронежилет, это нам тоже вводить придется, но прямо перед большой войной, и только в штурмовых частях, - поправился немного смутившийся некстати вброшенным анахронизмом рассказчик, - аналог тех кирас, что моряки-артиллеристы уже сейчас получают, только вместо цельной жесткой металлической пластины там более "умная", гибкая конструкция...

А вообще, если спросить, что больше всего запомнилось, и что одинаковое на войне и в 2000 и в 1904 году - так это грязь. Непролазная, сплошная грязища - если летом, то грязь пополам с пылью, если зимой - то пополам со снегом. Может, это потому, что кругом, что в Чечне, что в Маньчжурии все ж таки Россия, но мне кажется, что просто на войне всегда так... Может, я поэтому и люблю корабли - тут, по-любому, чище...

- Простите, господа, - дверь в салон неожиданно распахнулась, и заглянувший в нее Кирилл Владимирович, на лице которого до сих пор сохранялся отпечаток глубочайшего душевного потрясения и растерянности, слегка запинаясь, проговорил, - Степен Осипович пришел в сознание. У него... У него в каюте Всеволод Федорович. Просили вас прийти тоже... Скорее...

****

- Вот так... Всеволод Федорович, дорогой... Попали мне, как видите...

- Степан Осипович, слава Богу, Вы очнулись!

- Да уж... Про самочувствие только не спрашивайте... Не интересно совсем... Как закончился бой?

- Победа полная.

- Это я еще застал... Кто... Кто у нас под итоговый расчет? Подбитых всех притащили?

- Наши потери: "Севастополь" - не довели, но потери в людях минимальны. Не выдержали переборки в носу. Когда в носовые кочегарки фильтрация пошла, Иессен принял решение снимать экипаж.

- Правильно...

- Погибли в бою "Рюрик", "Витязь", "Баян" и "Память Корейца". На первых двух крейсерах очень большие потери. На "Баяне" и "Корейце" примерно 25 - 35 процентов.

- Плохо... Как жаль... И ваши оба трофея, значит. Экипажи прекрасные... Царствие небесное...

- И еще. "Новик" после торпедирования "Микасы" затонул от полученных в этой атаке снарядов и торпеды. Погиб, защищая транспорта, "Штандарт". Интернировались в Вей Хае "Ослябя", "Победа" и "Сисой". Еле дошли до него. Они даже до немцев вряд-ли бы доползли, а потащили бы к нам - просто бы погубили корабли.

- Понятно... Кто из адмиралов и командиров погиб?

- Чухнин, Бойсман и Миклуха... Ранены: Вы, Небогатов, Григорович, Трусов, Яковлев, Дабич - серьезно. Игнациус, Васильев, Шенснович, Зацаренный, Веницкий, Успенский, Колчак, Рейн и Балк - легко.

- Вам, смотрю, тоже попало?

- Череп не пробит, так что жить буду, Степан Осипович.

- Понятно... У него что...

- Броненосцы утоплены все, кроме "Хацусе" и "Фусо". Но они, так же как и наши, интернировались в Вэй Хае. Из броненосных крейсеров ушел только "Идзумо". Кроме того достоверно потоплены 4-ре бронепалубных. Убит Камимура. Того тяжело ранен.

- Так никого и не взяли?

- Нет. И "Сикисима" и "Адзума" флага не спустили.

- В Вэй Хае все без склоки обошлось?

- Слава Богу, да, Степан Осипович.

470