Одиссея "Варяга" - Страница 446

446

Старый крейсер за те же десять минут завязки боя получил шестнадцать попаданий пяти и шестидюймовыми снарядами, и четыре нокаутирующих восьмидюймовых удара. Теоретически нокаутирующих... Поскольку тут-то и начали сбываться предчувствия Попова. Его старик "Мономах" горел в средней части как деревенская изба подожженная молнией, потерял три орудия разбитыми и три временно вышедшими из строя, над броневым поясом борт был пробит в четырех местах, но... Но сам броневой пояс пока держался. Только один из попавших в него трех восьмидюймовых снарядов смог его пробить, но и тот разорвался в угольной яме.

Тем временем находившиеся за кормой "Мономаха" еще два крейсера, неотвратимо приближались. Судя по всему, и они тоже японские, но подробнее за дымом рассмотреть их пока не получалось ни у Попова, ни у его японского визави.

Контр-адмиралу Дева казалось, что жизнь дерзких русских кораблей, заступивших дорогу самому современному крейсерскому отряду Императорского флота, измеряется уже минутами. У них не было никаких шансов остановить три его корабля, самый слабый из которых - "Иосино" - превосходил по силам "Мономаха" раза в полтора, но... Но соотношение сил в морском бою иногда играет не столь определяющую роль как на суше. Удача порой может заменить больший калибр, хотя это и случается раз в сто лет.

Тень сомнения в грядущей "чистой" победе впервые посетила японского адмирала, когда, для начала, "Иосино" поймал давно полагающийся ему по законам вероятности снаряд с "Мономаха". Прямо под основание первой трубы. И окутанный паром резко сбавил ход. Отстав от головной пары Девы, крейсер начал нацеливаться под хвост транспортной колонне и Попов разрывался между необходимостью продолжать бой с оставшимися противниками и что-то делать для прикрытия трампов от неминуемо подходящего к ним вражеского крейсера. Сигнальщик уже начал семафорить "соколам" приказ атаковать крейсер, когда прямо по курсу "Иосино" встали три снарядных всплеска.

- Смотрите! Смотрите, те японцы, что нас догоняют, по "собачке" своей влепили! - раздался вдруг восторженный крик лейтенанта Гирса.

- Да, Николай Михайлович, Вы определенно правы. Сдается, что это не случайный выстрел. И там, все-таки, наши. Это же пристрелочный полузалп. Смотрите внимательнее. Вот: второй! Это точно наши! - раздался с левого крыла мостика голос старшего штурмана полковника Шольца.

- С марса передают: похоже, что первым идет "Светлана"!

- Ну, коли так, то второй трехтрубник может быть только "Палладой". Рощаковскому - отставить атаку. Пока.

Нашего полку прибыло, господа! Ура, братцы! Наши идут!

Над палубами избиваемых русских крейсеров прокатилось отчаянное "Ура". И даже пушки, казалось, застучали, зарявкали веселее.

Прикинув, что на этом курсе уже через десяток-другой минут два подходящих русских крейсера займутся им всерьез, командир "Иосино" повернул за флагманом, что было вполне логично. И открыл частый огонь по купцам, выбрав для начала ближайший к нему четвертый в колонне пароход. Сам "Иосино" пока обстреливался с кормы "Палладой" и "Светланой", а с носа по нему вели огонь канониры кормового плутонга "Мономаха".

Вскоре несчастная "Малайя" уже проглатывала снаряд за снарядом. Команду из гражданских моряков никто не учил заделывать снарядные пробоины, и учения по тушению пожаров проводились на порядок реже, чем на боевых кораблях. Увы, сейчас матросам пришлось вспомнить именно эти навыки. Впрочем, "Малайя" была обречена по любому - ничем не защищенный транспорт не может долго противостоять огню скорострельных орудий полноценного крейсера... Примерно через десять минут расстрела "Иосино" попал-таки шестидюймовым снарядом в его котельное. Взрыв огнетрубного котла куда серьезнее, чем взрыв даже восьмидюймового снаряда...

На мостике флагманского "Кассаги" офицеры оживленно переговаривались. Контр-адмирал Дева тоже был доволен. "Иосино" быстро утопил первый русский транспорт, и сейчас пристреливается по следующему. Если он и не сможет его добить, все-таки долго подставляться под огонь двух крейсеров не следует, то эсминцы уже получили приказ, обрезать корму "Мономаху", и атаковать транспорта. "Кассаги" минут за десять выбьет из строя "Штандарт", а скорее всего, просто утопит эту наглую яхту, она уже горит почти по всей длине. "Читосе" должен на равных продержаться это время с неожиданно живучим "Мономахом". Потом, если старый русский крейсер и не удастся утопить, он просто не сможет догнать японцев, пока те будут добивать передние транспорта.

- Мина! - раздался неожиданный крик сигнальщика.

"Логично," - подумал Дева, наблюдая за пенной дорожкой выпущенной с "Штандарта" торпеды. Русские пытаются использовать свой последний шанс нас отогнать, только смысл? На такой дистанции это бесполезно".

- На всякий случай, примите три румба влево, - отдал Дева приказ командиру "Кассаги", капитану 2 ранга Идэ. И в этот момент над морем прокатился рокот глухого, мощного удара, перекрывшего вой и разрывы снарядов.

- Взрыв на "Читосе"!!! - раздался отчаянный фальцет того же сигнальщика, еще до того как крейсер лег на новый курс.

Мгновенно переведя взгляд на идущий в кильватере крейсер, Дева просто не мог поверить своим глазам! Казалось, что выдуманный когда-то японскими рыбаками Годзилла, разбуженный звуками орудийной канонады, всплыл на поверхность, и в ярости откусил половину борта первому попавшемуся ему кораблю. Которым на свою беду оказался именно "Читосе"...

446