Одиссея "Варяга" - Страница 273

273

- Подождите, лейтенант! И успокойтесь. Шансы есть всегда. Вернее были. Но не сейчас, когда мы сами подарили ему убойную дистанцию, и минимум тридцать минут под огнем его 10-ти дюймовок. И где вы видите "один на один"? Приглядитесь повнимательнее к концевому транспорту. Видите как он "раздваивается"? Я понятия не имею, что делала сопровождающая "Ослябю" "Аврора" у борта транспорта, но сейчас она от него отходит. Так что - один против двух. А когда броненосец повыбьет нам артиллерию, ей останется только подбежать и пострелять нам в корму, чтобы сбавить прыти. А после этого нас догонит и "большой мальчик"...

Не забывайте, что наша "Адзума" - последний крейсер из шести, которому стоит меряться силами с "Ослябей" в одиночку. Знаете, как ее как то назвал Камимура, после третьей рюмки саке в нашей кают-компании еще до войны? "Самый не броненосный из всех броненосных крейсеров флота". Но имей мы хотя бы полные снарядные погреба и угольные ямы, тогда - да, пользуюсь преимуществом в ходе и дальности огня, мы могли бы держаться от "Осляби" на большом расстоянии и расстреливать его. Тогда, исчерпав боекомплект, мы могли бы надеяться достичь десятка попаданий, а сейчас... Помоги нам Аматерасу хоть унести ноги без больших неприятностей.

А если Вы собирались предложить торпедную атаку и таран, размен броненосного крейсера на броненосец... При всем соответствии этой идеи Бусидо, должен разочаровать Вас, это имеет смысл лишь в случае успеха такой атаки. Я оцениваю наши шансы ниже, чем 1 к 10-ти, так что закончим обсуждения, выполняйте приказ, лейтенант!

- Угля осталось на три часа полным ходом, потом придется перегружать из бортовых ям. Может, снизим ход до экономного? - совершенно не к месту прозвучал из переговорной трубы, идущей в машинное отделение, вопрос главного механика.

- Какой к демонам "снизим ход", Итиро, - Фудзии сжал в руке раструб амбушура переговорной трубы так, что тот немного сплющился, - наоборот - зажимайте клапана и на эти три часа мне нужен не полный, а самый полный ход. За нами гонится "Ослябя", и нам сейчас надо бежать и очень быстро, а не экономить уголь. Начинайте таскать уголь из бортовых ям, без хода нам оставаться тоже нельзя.

- А где мне взять людей? Если все кочегары будут топить, а без этого полный ход не дать...

- Хорошо, я пошлю в помощь людей из палубной команды и расчеты противоминной артиллерии. Но ради всех богов - как можно быстрее шевелитесь!

Тем временем "Адзума" начала заваливаться в развороте, а ее артиллерия суматошно застучала выстрелами в сторону "Осляби". Попасть на циркуляции никто особо не надеялся, но хоть попугать противника... Однако первый 6-ти дюймовый снаряд русский броненосец получил именно в этот момент. Ответ артиллеристов "Осляби" лег перелетом, но хорошо по целику. Следующим выстрелом русский снаряд из погонной шестидюймовки сбил флагшток, и ушел за борт не взорвавшись: погреба "Осляби" были загружены теми самыми избыточно бронебойными боеприпасами, которые так яростно критиковал Руднев. После разворота японского крейсера, все управление боем со стороны командиров кораблей обоих сторон свелось к периодическим напоминаниям машинным отделениям, что надо "выжать самый полный". Все остальное зависело от канониров. На "Адзуме" артиллеристы, резонно решив, что спасение крейсера важнее покореженных газами от собственных выстрелов надстроек, вели в действие шестидюймовки кормовых казематов.

В последующие первые, самые опасные для "Адзумы", пятнадцать минут боя ее артиллеристы сделали практически невозможное. Они добились нескольких эффективных попаданий в "Ослябю", которые, в конце концов, и спасли для Японии броненосный крейсер. Один снаряд разорвался в носу русского корабля, чуть-чуть повыше ватерлинии. Оконечности русского броненосца-крейсера не несли никакой брони. Защита при проектировании серии этих кораблей, чьим предназначением виделось океанское рейдерство, была принесена в жертву дальности и скорости. Поэтому пробоина вышла на загляденье - почти метр в диаметре, и частично погруженная в воду. Учитывая, что "Ослябя" уже разогнался до 16 с лишним узлов - больше после полукругосветки его машины до переборки и чистки котлов выдать не могли, да и днище изрядно обросло, - напор воды стал последовательно сносить одну переборку за другой.

Второй снаряд, чуть погодя, разорвался на левом крыле мостика. Ни командующий отрядом Вирениус, ни командир русского броненосца не знали о характере японских снарядов и огромном облаке осколков, которые те дают при взрыве. Получи они из Санкт-Петербурга информацию об этом, давным-давно полученную "шпицем" от Руднева, они, возможно, руководили бы боем из боевой рубки, а не с мостика... Хотя и в рубку осколки, отраженные броневым "грибком" залетали во множестве после любого близкого разрыва. Командир броненосца погиб на месте, вице-адмирал Вирениус был тяжело ранен в живот, и в себя пришел уже после боя. Среди штабных отряда и находившихся в рубке офицеов корабля, тоже были серьезные потери. На какое-то время нормальное управление боем и флагманским броненосцем было утрачено, и, следуя последнему полученному приказу, "Ослябя" шел прямо полным ходом, все глубже садясь носом.

Добравшийся, наконец, до мостика старший офицер Мартынов, приказал снизить ход до малого и положить руль право на борт. Это давало шанс "Адзуме" оторваться, но зато вводило в действие и кормовую башню русского броненосца. На "Адзуме", первый попавший до отворота русский 10-ти дюймовый снаряд, полого снижаясь, разворотил палубный настил, и взорвался в левом бортовом коффердаме, от удара в скос бронепалубы. Абсолютно безобидное попадание, ибо коффердамы и предназначены для защиты бортов корабля и недопущения больших затоплений при попаданиях, но... Именно в этот момент оттуда шла перегрузка угля (если на военном корабле есть неиспользуемое пространство, его надо использовать; во времена РЯВ пространство кофердамов обычно заполняли углем, игравшем роль резерва топлива, правда резерва весьма трудно извлекаемого) в опустевшие угольные ямы крейсера, и одномоментно в угольной яме погибло восемь матросов.

273