Одиссея "Варяга" - Страница 248

248

На мостике русского флагмана стояла предгрозовая тишина. Офицеры, вглядываясь в бинокли, ждали доклада дальномерщиков. В туманной дымке спереди слева уже довольно отчетливо был виден силуэт японского двухтрубного броненосца полным ходом идущего на встречу трем другим - двум двухтрубным и замыкающему трехтрубному, недавно открывшимся справа. Их всех уже опознали. Слева корабль типа "Фудзи", справа "Микаса", "Асахи" и "Сикисима".

- Ну, что-ж, господа. Можете меня поздравить! Я только что проиграл пари Всеволоду Федоровичу Рудневу. Дай то Бог ему и нам сегодня удачи. Так, сколько у нас на дальномере? - Нарушил молчание Макаров.

- До одиночного 75, до головного в колонне 76, ваше превосходительство!

- Ясно! В аккурат посредине идем. Но Того побыстрее будет. Через пять минут примем полрумба на "Фудзи". Но отсечь мы его уже не успеем. Даже если сейчас оторвемся от "полтав"... Если Того не побежит, конечно. А он не побежит. Готовьте к бою правый борт. Прислугу мелких орудий - за броню. И давайте-ка, господа, перебираться в рубку.

- Дозвольте на марс, Степан Осипович!

- Нет, Андрей Константинович, не разрешу, увольте. При всем к Вам уважении, лишний риск сейчас никому не надобен. Дело будет серьезным, каждый офицер, может статься, будет на счету. Можем на пистолет сойтись. Кроме того, мне ваш совет на маневр может понадобиться... Так что - в рубку, друг мой, в рубку! Будьте добры...

Хронометр показывал 11-40...

Через пятнадцать минут, когда дистанция сократилась до пяти миль, противники практически одновременно начали пристрелку, а еще через пять минут загремели все орудия, способные достать до врага. При этом нужно учесть, что как само взаимное расположение противостоящих броненосных отрядов, так и их перемещения вовсе не были оптимальными для артиллеристов. Поэтому ничего удивительного в том, что за последующие пятнадцать минут, в которые колонны сблизились на дистанцию в пределах трех миль для флагманских броненосцев, "Фудзи", прошедший по неподбойному борту броненосцев Того, встал в строй в кильватере "Сикисимы", и начал обстрел "Пересвета", а "Баян" пристроился позади второго броненосного отряда из "севастополей", никто и ни в кого ни разу так и не попал главным калибром! Артиллеристам, управляющимся с шестидюймовками, успех сопутствовал в большей степени. Японский флагман "проглотил" семь таких подарков, "Сикисима" 4 и 6 достались на долю "Фудзи". Из повреждений, о которых стоит упомянуть, были зафиксированы полный выход из строя одной палубной шестидюймовки на "Фудзи" и небольшой пожар за мостиком "Сикисимы", в ходе которого полностью выгорела рубка беспроволочного телеграфа.

Больше всех снарядов "наловил" "Цесаревич", по которому вели огонь все японские корабли - целых десять. По счастью ничего особо серьезного они уничтожить не смогли. Несколько рваных дыр в небронированном борту, три 75-мм пушки, разодранный почти пополам катер, оборванная якорная цепь и выгоревшая кормовая штурманская рубка не в счет. Но само зрелище периодически вздымающихся над головным броненосцем дымных шапок от разрывов вражеских снарядов, было не самым приятным для всех, кто наблюдал за происходящим с других русских кораблей.

Японская колонна продолжала идти выбранным курсом почти строго на Норд, что с одной стороны позволяло удерживать русские линкоры от прорыва к Бидзыво, а с другой, в связи с общим преимуществом в ходе у японских кораблей, предоставляло возможность, обогнав русских, всеми силами навалиться на их флагмана. В 12-10 Макаров довернул свою колонну на два румба влево, дабы ввести в дело замолчавшие кормовые башни, для которых противник стал временно недосягаем, а затем, минут через пять, "Цесаревич" лег на курс, параллельный японской колонне.

Именно в это время, в 12-15, было отмечено первое попадание в русский флагман 12-ти дюймовым снарядом с "Асахи". Он врубился в броненосец метрах в 10-ти позади средней шестидюймовой башни и выдрал изрядный кусок небронированного борта надстройки. Внутри нее в нескольких местах его осколки пробили кожух второй трубы и дымоходы, но, по счастью, навылет, котлы не пострадали. Задымление внутренних помещений удалось вскоре ликвидировать, просто заткнув дыры тем, что попалось под руки. Сама башня от сотрясения минут на пять вышла из строя, но затем вновь возобновила стрельбу.

Примерно в это же время получил свой первый снаряд главного калибра и флагман Того. Бронебойный снаряд попал в щит шестидюймового орудия кормового верхнего каземата, и, пробив его, изуродовал казенную часть пушки. То, что сам он при этом не взорвался, а лишь разбился на несколько довольно крупных кусков, не спасло от смерти четверых членов расчета.

В 12-20 русский второй броненосный отряд так же довернул на параллельный противнику курс. Незадолго до перекладки руля, поднявшийся на мостик трюмный механик Кошелев, лично отрапортовал командиру идущего концевым в колонне "Баяна", что поступление воды в носу перекрыто, подпоры и клинья полностью раскреплены, и крейсер может вновь развить свой полный ход. Вирен немедленно сигнализировал об этом флагману, и вскоре получил приказ: забрав с собой 4-ре истребителя Шельтинги поддержать свои крейсера, направляющиеся в сторону Эллиотов. Понимая, что сейчас единственный путь - это обойти броненосную колонну противника с кормы, "Баян" в 12-27 резко принял 4 румба вправо, увеличив ход до 19 узлов.

Отпарировать понятное движение "Баяна" своими силами Того уже не мог. Единственное, что ему оставалось, это отдать приказ командовавшему минной обороной Эллиотов кавторангу Такэбо немедленно собрать в кулак все оставшиеся миноносцы, включая и те, что находятся у Бидзыво, а затем, по возможности объединившись с силами каперанга Асаи, произвести массированную атаку на большие русские корабли, подходящие к пункту высадки от Порт-Артура.

248