Одиссея "Варяга" - Страница 187

187

О том, что было дальше, пишет один из современников: "Таинственная и чудесная по своему происхождению икона, известная под названием "Торжество Пресвятой Богородицы"... 2-го августа (!?) 1904 г. была временно помещена во Владивостокском кафедральном соборе..." Икона была выставлена на поклонение 2 августа, спустя почти 90 дней после прибытия во Владивосток. Видимо, за множеством забот Николай Илларионович попросту забыл о ней... Слухи о "сокрытии" командующим "Порт-Артурской" иконы блуждали по городу. Можно представить себе, сколь обострилось недовольство (особенно среди моряцких жен и матерей), когда три крейсера вышли в море на неравный бой с японской эскадрой 30 июля - и адмирал поспешил переложить ответственность на вдовствующую Императрицу - мол, Высочайших указаний не поступало... На телеграфный запрос был немедленно получен ответ Марии Федоровны, и образ перенесли из адмиральского дома в Успенский собор.

Едва ли когда соборные стены слышали столько искренних молений, сколько возносилось их перед образом "Торжества Богородицы" в те дни. "Перед иконою, - писал очевидец, - склонив колена, с глубокой верою, со слезами на глазах молились люди: Морские и сухопутные чины, начиная с простого солдата и матроса и кончая адмиралом или генералом, повергались ниц пред этою иконою и в усердной молитве искали утешения, ободрения и помощи у Пресвятой Богородицы..."

6 августа, в праздник Преображения Господня, Преосвященный Евсевий, епископ Владивостокский в первый раз служил молебен "перед сею необычайною по своему происхождению иконою", предварив его такими словами: "И да не смущается сердце старца-воина, которому было видение, и всех, на средства и по усердию которых сооружена святая икона, что не попала она в Порт-Артур. Господь многомилостив и всесилен, и Его Пречистая Матерь может оказать помощь Артурцам и всем русским воинам, находясь Своим изображением и во Владивостоке, а мы, жители Владивостока, возрадуемся и возвеселимся, имея у себя сию святыню...".

Но чувство неправильности происходящего испытывали практически все русские православные люди. В редакцию "Церковного Вестника" приходили каждодневно десятки писем, вопрошавшие - "Куда делась икона?" Весть о нахождении образа во Владивостоке мало утешила людей. Настроения их наглядно иллюстрирует письмо, направленное в те дни неким "православным военным" адмиралу Верховскому.

В нем говорилось: "Раз икона находится во Владивостоке и не дошла по назначению, она не может подавать благодатной помощи верующим в заступление Богоматери. В настоящие дни наших тяжких испытаний особенно благовременно искать помощи Небесной, и если эта помощь обещана нам при выполнении определенных условий, то нельзя же останавливаться на полпути к тому, что требуется от нас. Пусть бы икона вверена была рискованному способу доставки ее на место: если действительно было намерение Богоматери через нее явить свою чудесную помощь в Порт-Артуре, то Ее образ дойдет до Порт-Артура. Если же не дойдет - подчинимся воле Богоматери, и на нашей душе не останется упрека за невнимание к тому, что через посредство простого моряка изрекается устами Царицы Небесной".

После боя в Корейском проливе 1 августа под началом трех адмиралов оставалось два боеспособных крейсера - "Россия" и "Громобой". И Скрыдлов не отважился послать один из них на прорыв блокады. Будь он даже человеком действительно верующим, служебный долг обязывал мыслить категориями сугубо практическими - такими, как узлы хода, дюймы калибра и миллиметры брони. А именно в этих узлах и дюймах неприятель удерживал за собою подавляющее превосходство...

Глава 11. В "небесах". Особа приближенная...

Санкт-Петербург. Апрель-июль 1904 года.

Рабочие Кронштадтского порта вяло и нудно бастовали. Поводом послужила очередная задержка с выплатой сверхурочных, а причиной - общее состояние брожения умов в стране. На конкретном предприятии сие брожение успешно подогревалось шныряющими тут и там субъектами, которые разносили интересные идеи и еще более интересную жидкость с сивушным запахом. В результате - срок завершения ремонта броненосцев переведенных в Кронштадт после начала войны, отодвигался в светлое будущее.

Отвечавший за скорейший ввод кораблей в строй, вице-адмирал Бирилев для недопущения срыва сроков ремонта, сокращал списки необходимых работ. Подрядчики все рангов и мастей относились к выполнению свих обязанностей и обязательств еще более наплевательски, чем рабочие. Для них главной заботой было - урвать как можно больше на срочном военном заказе. Впрочем, и само Морское ведомство тоже отличилось - когда в начале марта в ответ на рапорт главного корабельного инженера Санкт-Петербургского порта Скворцова о необходимости форсирования робот, выдало что "постройка и ремонт кораблей эскадры должны производиться только в строгом соответствии с утвержденными планами и сметами, так как на ускорение работ не отпущено никаких новых или дополнительных кредитов, а посему никакие сверхурочные работы не могут быть допущены".

Но в этот еще по-зимнему морозный день середины марта на морзаводе имело место пришествие богов, в результате которого многое пошло по-другому. Первым знаком того, что стачка пошла как-то не так, стал вбежавший в распахнутый лацпорт цеха, где сонно митинговали рабочие, молодой парнишка-уборщик. Он бежал с такой скоростью, что, кажется обогнал собственный крик "Матросы идут! С казаками"!

187