Одиссея "Варяга" - Страница 122

122

В последнем моём плавании, на паровом катере до Шанхая, у одного из раненых матросов нашего крейсера - комендора Оченькова - открылось кровотечение из осколочной раны. Хотя мне и удалось остановить его посредством наложения жгута, матрос терял силы на глазах. По счастью, он еще на "Варяге" был одним из участников моих экспериментов, и я знал, что группа крови этого человека совпадает с моей. В итоге я произвёл, так сказать, прямое переливание. И несмотря на некие антисанитарные условия и сложности, эффект был поразительный, господа...

Убедившись, что именитые коллеги целиком прониклись перспективами, а император несколько заскучал, обдумывая, очевидно, дальнейшую судьбу наследника, Вадик вытащил из рукава последний козырь:

- В древнем Риме придворные медики научились облегчать роды жён Цезарей с помощью кесарева сечения. У нас же есть шанс дополнить медицинскую практику спасения жизни процедурой переливания крови - так чтобы во всех учебниках на века значилось царское донорство. И чтобы его ассоциировали не с британской или германской фамилиями, а с Россией и домом Романовых.

Вадик набрал в лёгкие воздуха побольше и чуть не поперхнулся - ему пришло на ум старое, еще большевистское прозвище Николая Второго - Николай Кровавый... Вот уж востину - накаркали. Но отбросив посторонние мысли, Вадик сосредоточился на главном:

- Если мы промедлим, то переливание крови введут в массовую медицинскую практику и без нас. Да ещё и назовут именем какого-нибудь президента, короля или папы римского. Чтобы не потерять приоритет, и научиться спасать больных с врожденными заболеваниями крови (Николай Второй болезненно дернулся) нужно сделать следующее, - и перешёл к изложению практических подробностей...

В итоге его слушатели план одобрили как в целом, так и в частностях. Вдохновленный и одновременно напуганный самодержец пообещал всемерное содействие, включая выделение подходящего здания и шефства над проектом одного из гвардейских полков. Это на первых порах автоматом решало проблему поиска доноров...

****

Когда доктора удалялись из дворца, оживлённо обсуждая детали предстоящей работы, с ними вместе был милостиво отпущен и Вадик: на сегодня впечатлений императору вполне хватило. Как-то само собой получилось, что охрипший и оголодавший герой дня отправился на ужин к Боткину, а потом и вовсе заночевал у него в одной из гостевых спален. Собственным углом в Петербурге он так и не успел обзавестись...

Главным итогом первого "научного доклада" Вадика стало то, что по Указу самодержца был создан Институт исследования крови при Российской Академии наук. Следующие несколько месяцев Вадик разрывался между помощи коллегам в работе в означенном институте, и всем остальным, включая регулярные встречи с Императором. Кроме того ему пришлось выкроить время и на несколько лекций в Петербургском университете. После невинной подколки Боткина на одном из званых ужинов, у Вадика просто взыграло самолюбие, и он не смог ответить отказом на предложение прочитать небольшой курс лекций по гематологии и военно-полевой хирургии. И хотя в последней области были специалисты и куда большего, чем Банщиков уровня, послушать доктора с героического крейсера набивались полные аудитории.

После отработки в Институте техники забора крови и установления сроков хранения консерванта, работа была достаточно искусственно приторможена самим Вадиком. Ему хотелось избежать ненужных разговоров вследствие непрекращающейся череды открытий на этапе разработки способов определения группы крови. Рецепт у Вадика, однако, был и спустя полгода с начала работ были разработаны стандартные сыворотки для определения групп. Это был триумф...

Хотя, и Банщиков впоследствии не раз сам говорил об этом, столь быстрый успех не был бы достигнут, если бы не личное участие императора. Николай II собственноручно написал письмо с приглашением вернуться в Россию человеку, которого знает каждый студент-медик в нашем мире - Илье Ильичу Мечникову. В нашей реальности он, оставив Россию в 1887 году, перебрался в Париж и до самой смерти работал в институте Пастера. Перед неожиданно открывшейся перспективой руководства собственной лаборатории микробиологии и иммунологии, да еще с полным карт-бланшем и поддержкой в работе со стороны императора, Мечников не устоял. Даже с учетом того, что общее руководство работами института осуществлял Боткин. Вскоре в новый институт перебрались Эммануил Гартье и Николай Фёдорович Гамалея: Вадик помнил об успешной работе его Петроградского оспопрививательного института после прихода к власти большевиков...

Первой вершиной международного признания достижений Института Крови станет сообщение о присуждении группе его ученых и специалистов Нобелевской премии по медицине за 1905 год. То, что в списке кроме четырех фамилий медицинских светил с мировыми именами, оказажется еще и фамилия военного врача с крейсера "Варяг" кое-кого не удивит. А кто-то еще долго будет шипеть в прессе о фаворитизме и тому подобном. Но что тут поделаешь: завистники были и будут всегда. Обращать внимание на это тявканье из-за угла, а тем более почивать на лаврах, фавориту императора некогда...

Направив работу по линии спасения наследника престола, а с ним заодно и миллионов раненых или больных сограждан, с помощью переливания крови в нужное русло, совершенно неожиданно для всех окружающих Банщиков увлёкся ...химией. На самом деле, конечно, он лишь перестал скрывать своё "увлечение", но почти для всех, в том числе и для Боткина, с которым Вадик особенно подружился за прошедшие месяцы, было по-началу абсолютно непонятно, с чего это Банщиков лично принялся за исследования азокрасителей? Наезжая в Институт, он все больше и больше времени проводил с Мечниковым, разведшим у себя в лаборатории целую плантацию плесени! На самом деле ларчик открывался просто: создать стрептоцид Вадик имел приличные шансы еще до окончания текущей войны. С пенициллином же нужно было постараться успеть хотя бы к грядущей.

122